(NEW) Лидия Амир (Израиль)

Философия prima facie имеет дело с состоянием человека. Однако когда на карту поставлено трагическое чувство жизни, приобретенное в результате личной трагедии или философского понимания, способность философии распознавать его и эффективно с ним работать значительно уменьшается. Хоть и верно, что философы могут действовать как врачи в присутствии больных, предлагая рациональные утешения, они могут быть не всегда полезны, если только вы не Сократ или мудрец-стоик. Это было актуально для таких непохожих философов, как Мишель Монтень, Лев Шестов, Гарольд Блум, которые основывались на собственном опыте болезни, страха и старости. Если греческая философия начинается с удивления, а по мысли Кьеркегора христианство начинается с отчаяния, то совсем недавно Саймон Кричли предложил считать истинным началом философии разочарование. В то время как абсурд был первоначально определен Кьеркегором как победа веры над царством разума, атеистические философии абсурда достигли новых вершин абсурда, сохранив этот термин, но отказавшись от веры, на которую он указывал, оставив неясным, почему человеческое состояние абсурдно и граничит с «плохой верой», указывая на скрытой мистицизм. Философия почти не склонна к трагическому смыслу жизни, и большинство из тех, кто принял эту позицию, обратились к религии. Неясно, что философия может или должна делать с теми, кто страдает от трагического чувства жизни, с теми, кого Джордж Сантаяна называл «больными душами» и кого защищал его современник Уильям Джеймс, как носителей истины, которым грозит преследование. Поскольку экзистенциальные вопросы несомненно относятся к числу проблем, которые решает философская практика, в лекции будет рассмотрен трагический смысл жизни. Какова сила философии в ее практической форме по отношению к трагическому смыслу жизни, и чем он грозит поиску смысла, возможности счастья, и, зачастую, самой жизни?

О пользе философии - смысл, счастье и страдание (лекция)

На этой лекции я рассматриваю основные способы, с помощью которых философия может быть полезна для современных людей. Чтобы описать первый способ, я констатирую существенную разницу между психологическим понятием терапии, с одной стороны, и философскими идеалами, с другой. Я перечисляю основные философские идеалы и показываю, как следование любому из них придает смысл нашей жизни, обращаясь к нашему страху бессмысленных страданий (Фридрих Ницше). В зависимости от выбранного идеала, этот путь иногда сводит к минимуму страдание вместе со смыслом, котором оно его наделяет. Две критических позиции в отношении этого пути приводят к альтернативному использованию философии. Одна позиция утверждает, что смыслы лживы, а другая - идеалы неэффективны, и каждая из них имеет либо печальную, либо веселую версию. Первая критика приводит к трагической философии. В отличие от теорий абсурда, которые все еще основаны на смысле, трагическая философия отрицает смысл, и предлагает заменять его счастьем. В дальнейшем их можно подразделить на печальные (Клеман Россе) и веселые трагические теории (Лидия Амир). Вторая критика утверждает, что идеалы неэффективны, так как каждый человек должен добыть свою мудрость. Веселая версия приводит к пересмотру философии, чья роль теперь состоит в том, чтобы воспитывать рассудительность (Мишель де Монтень). Печальная версия указывает на ограничения философии, на неэффективность разума, когда возникает личная трагедия и человек отсоединяется от остальной части человечества как неудачник (Лев Шестов). Эта точка зрения считает одиночество основой печальной философии, которое недоступно обычным философским инструментам. Еще неизвестно, найдет ли этот подход свое место в философии или вернется либо к литературе, либо к религии в качестве утешения. Отсюда и сомнения относительно того, как философия может быть полезна через 150 лет после появления научной психологии.

Философская практика и искусство (панельная дискуссия)

Философы-практики иногда используют в своей работе различные формы искусства. Насколько мне известно, возможности применения форм искусства для дополнения или совершенствования философской практики, сопоставление пригодности различных искусств для этой задачи, проблемы философского содержания этой практики, еще не рассматривались достаточно глубоко. Я предлагаю выделить основные формы искусства, которые используются в философских практиках, изучить причины, по которым философы обращаются к ним, и способы их практического применения, а также оценить желательность таких практик с точки зрения их результатов, а также с точки зрения соответствия самой философской практике. Приветствуется также обсуждение потенциальных возможностей использования арт-форм.

Модератор: Лидия Амир (скульптура)

Участники: Вогана Фири (поэзия), Майк Рот (драма), Ора Грюнгард (литература), Шанти (живопись), Лео Хеметсбергер (музыка) 

Философская практика и справедливость: некритичные допущения, причины и следствия (Лекция) 

Является ли вера в справедливый мир фундаментальным заблуждением? Если да, то должны ли мы беспокоиться о том, что это делает нас более жестокими, как показали классические исследования Мелвина Лернера, или же более несчастными? Должны ли философы-практики обращаться к заветным, хотя и жизненно важным, но все же некритичным допущениям? Если да, то как? Хотя критическое рассмотрение взглядов на справедливость может быть задачей, лучше всего решаемой с помощью философских исследований, и, как таковая, составная часть опыта и ответственности философии, справедливость является малоизученной темой в философской практике. Эта лекция описывает преобладающие некритические убеждения о справедливом мире и пытается найти причины этих убеждений. Кроме того, оцениваются риски, связанные с оспариванием наших самых фундаментальных желаний, которых мы придерживаемся, даже если для них нет убедительных доказательств. Наконец, оцениваются преимущества этого. Эта лекция станет основой семинаров (курсов), которые состоятся после конференции.